Повстанцы (окончание)

(Окончание. Начало в предыдущих номерах)
Арест подпольщиков
Однако этот план не был осуществлен. 17 марта Васильев был арестован. В этот день Васильев как раз дежурил по гарнизону. Проверив посты, зашел на квартиру. В это время появился шофер Каминского и сообщил о срочном вызове Васильева в штаб бригады. Больше Васильев не вернулся домой. На второй день были арестованы Петр Дурманов, Борис Вишняков, Антонина Филатова, Анатолий Фирсов и многие другие. Начались аресты в селах.
Некоторые руководители сельских групп, такие как Александр Швыгов, Егор Кабанов (с. Добрик) скрылись, дав установку рядовым членам оставаться на местах. При аресте члена группы Спектора (село Добрик) полицейские обнаружили дневник, в котором были описаны все события в жизни подпольной группы, связанные с участием Спектора. Помимо подробного описания своего участия в группе, Спектор описывал в дневнике события почти каждого дня. Все люди, которые упоминались в дневнике с положительной стороны, были также арестованы. Их насчитывалось 15 человек. Всего по району было арестовано более 100 человек. Забрали всех, кто был мало-мальски знаком с членами группы.
В июле 1943 года в здании клуба конезавода Каминский устроил суд над подпольщиками. В фашистской газете, выходившей в поселке Локоть, в большой статье под заголовком «Суд идет» были изложены обвинения, предъявляемые подпольщикам. В этом документе главные участники подполья характеризуются в самых отборных выражениях: «обер-убийца» К.П. Васильев, «злодей-комиссар» В.В. Толкачев, «бандитка-террористка» А.В. Филатова-Васильева, «шпион-изменник» Михаил Зайцев, «предатель-мерзавец» А.А. Фирсов, «подлец-диверсант» С.С. Живых и т.д. Приговор был беспощадным. 23 подпольщика по приговору первого суда и три подпольщика по приговору второго суда были приговорены к расстрелу, в том числе руководитель подполья Васильев К.П., его жена с декабря 1942 года Антонина Филатова — одна из наиболее активных подпольщиц, племянник Вячеслав Васильев. Во время допроса умер от рук палачей его тесть Филатов В.Л. На десять лет посадили мать Константина Васильева, сестру Е.П. Васильеву и сестру жены Анну Филатову.
По сохранившимся документам, по утверждению оставшихся в живых патриотов и руководства партизанского отряда «За Родину», подпольщиков выдал партизан Поздняков, направленный командиром партизанской бригады за линию фронта вместе с пятью партизанами. Афанасий Поздняков был руководителем этой группы, но по каким-то причинам отстал от группы, а потом был 18 февраля 1943 года захвачен полицейскими и доставлен в штаб Каминского. На допросах Позднякова сильно избивали шомполами, истязали. Не выдержав пыток, он заявил, что если ему сохранят жизнь, то он (Поздняков) спасет жизнь Каминскому и поможет ему избавиться от тех людей, которые находятся в окружении Каминского, занимают важные посты, а сами они связаны с партизанами и готовятся к выступлению против локотского обер-бургомистра и карательной бригады.
Каминский распорядился прекратить пытки и сам лично взялся вести допрос. Ему А. Поздняков рассказал о том, что Полосухин Г.И., придя в отряд в новом полушубке и валенках, похвалялся, что достал эти теплые вещи на складе Каминского. Проверив выдачу полушубков и валенок у начальника вещевого снабжения Дурманова П.А., Каминскому доложили, что переправлено к партизанам 3 полушубка, 4 пары валенок, 5 маскировочных халатов. Поздняков также сообщил о том, что в штаб партизанской бригады приходил сотрудник Каминского, который служит «вроде советского военкома по мобилизации» в его штабе. Обер-бургомистр сразу же определил, что к партизанам ходил Константин Васильев.
Мы уже упоминали, что Позднякова захватили в плен 18 февраля, а уже 23 февраля подпольщики сообщили партизанам, что за ними установлена слежка. За эти дни до ареста подпольщиков с 18 февраля по 23 марта 1943 года сыщикам Каминского не так уж трудно было раскрыть всю организацию, выследив всех, кто был связан с Васильевым, Зайцевым и другими подпольщиками.
Причины провала подполья
Помимо предательства нужно отметить и более глубокие причины провала брасовских подпольщиков. О них вполне определенно выразили свое мнение проверившие ситуацию по горячим следам в сентябре 1943 года ответственные работники ЦК ВЛКСМ Соколов и Селиванов.
Вот их выводы:
«Если бы на месте этой многочисленной подпольной организации действовала небольшая группа опытных подпольщиков с опытнейшим руководителем, она обязательно провалилась бы, если бы она имела связь и получала задания от брасовского РК ВКП(б).
Вся система руководства подпольем, выдуманная т. Разумовым, секретарем Брасовского РК ВКП(б), обрекала на неизбежный провал любое подполье.
1. Отбирать от всех членов подпольной организации подписи в тылу, заставлять их заполнять анкеты, напоминающие «личные листки по учету кадров» — составлять списки на всех членов подпольных групп со всеми данными — более чем вредно.
Чем можно было гарантировать, что часть этих документов не попала бы в руки врага?
2. Задания, которые посылались подпольщикам, не нацеливали, не концентрировали их силы на определенных объектах, а распыляли, приводили в замешательство, ставили людей в тупик. Так, например, 30 января 1943 года Кленовский (он же Разумов) направляет Степному (он же Васильев) задание, состоящее из 13 пунктов, 2 февраля 1943 года — дополнительное задание из 6 пунктов.
3. Направляя комиссару группы им. Щорса т. Толкачеву В.В. записку такого содержания «Вы назначаетесь РК ВКП(б) секретарем первичной подпольной организации и обязаны развернуть активную работу. Для руководства посылаю: 1. Указание к работе. 2. Памятку о сборе сведений: анкету заполните на себя, список на членов организации и подписку на хозяина явочной квартиры и возвратите мне», т. Разумов безусловно не думал о последствиях.
4. Наконец, выдачей справок подпольщикам о том, что они связаны с партизанским отрядом, Брасовский райком партии превзошел себя.
5. Помимо этого, работники райкома партии, руководившие подпольем, не соблюдали самых элементарных правил конспирации:
а) разглашали свою работу среди партизан;
б) записи о подполье делались в отрядном дневнике, к которому имели доступ почти все партизаны.
Суд карателей
На суде, как и на допросах, щорсовцы держались стойко, мужественно. Каждому из них предоставляли слово, изверги хотели услышать раскаяния подпольщиков, но этого не последовало.
В приговоре военно-полевого суда подпольщиков обвиняли в измене русскому народу, в заговоре на свержение власти Каминского, в подрывной деятельности против новой России. Борьбу с немецкими захватчиками, Каминским и его холуями они называли бандитизмом, а подпольщиков бандитами.
Исключительно стойко держались на суде Фирсов А.А., Толкачев В.В., Карцев А., Вишняков Б., Зайцев М., Акулов В., Гуреев А., Кугукин А., Сметанин, Филатова А. Когда они говорили, у всех обвиняемых поднималось настроение, на лицах сияла улыбка, смерть была не страшна. Это злило каминцев. Каминский вскакивал с места и кричал: «Запретить говорить!» Поэтому многие щорсовцы отказывались от последнего слова. Подпольщикам, с которыми нам удалось поговорить, никогда не забудутся последние слова на суде Фирсова А.А., Зайцева Михаила, Толкачева В.В.
Фирсов А.А.: — Устои вашего трона, господа правители новой России, гнилые. Недалек тот час, как они рухнут, и вы окажетесь в пучине людской крови. Ох, и…
— Запретить говорить! — заорал Каминский.
Зайцев М.: — Жаль, что у тебя, господин Каминский, дотерпели зубы. Первую зубоврачебную помощь должен был оказать я. Задача моя — со здоровыми зубами отправить тебя на …
Верите, Каминский взревел: «Я запрещаю говорить!»
А у всех подпольщиков улыбки на устах.
Толкачев В.В.: «Вы угрожаете нас убить. Двести миллионов советских людей вы не в силах уничтожить».
Опять запрет.
Всех подпольщиков, приговоренных к расстрелу, поместили в камеру смертников. Наши смертники: товарищи Толкачев Василий Васильевич, Шилов Дмитрий Сергеевич, Фирсов Анатолий Андреевич, Зайцев Михаил Филиппович, Дурманов Петр Алексеевич, Лагеев Василий Иванович, Петряев Василий, Кабанова Екатерина Павловна, Биндасова Анна, Васильев Вячеслав, Живых Савелий, Карцев Андрей, Сметанин Петр, Антоненков Александр, Воропанов Михаил Николаевич, Гуреев Анатолий, Иван Турков, Александр Волков, Рыженков Даниил Иванович, Акулов Василий и другие (24 человека) решили в застенках бороться с фашистами. Они готовились к побегу из тюрьмы, но уйти не удалось. Приговоренные к расстрелу К. Васильев, А.В. Филатова не были казнены. После суда Васильева к следователям или Каминскому не водили, но до сих пор никто не может объяснить, почему Васильеву, его семье и родственникам сделали такое послабление при жестком тюремном режиме для всех остальных.
Подпольщица Ефремова Е.А. тоже приговаривалась судом к 10 годам тюрьмы. Она рассказала, что в антифашистскую группу вступила после беседы с ней Васильева К.П. и Кабанова Е.П. После ареста ее три раза допрашивали. Она все отрицала. На очередной допрос привели Васильева. Вид его был усталый, лицо желтое, рубашка расстегнута. «На этой очной ставке он меня не выдал, заявив, что он не знает меня и никаких поручений не давал» — говорила Ефремова. Из рассказов подпольщиков видно, что никого Васильев из своих боевых товарищей не выдал, взял всю вину за организацию на себя, так как показания предателя Позднякова о его приходе в партизанский отряд, и тех, что партизан Полосухин Г.И. получил полушубок, валенки и другие вещи с вещевого склада бригады Каминского и другие обвинения невозможно было опровергнуть. В такой обстановке перед лицом неопровержимых улик Васильев пришел к выводу, что лучше открыто признать, что он был руководителем подполья, вел борьбу с оккупантами и их прихвостнями и с честью умереть, так как спасти родственников и себе жизнь он не рассчитывал. Все оставшиеся в живых подпольщики (Краснева А.Н., Ефремова Е.А., Харин Ф.К., Рембертович Е.М. и другие) единодушно утверждали, что на фашистском суде Васильев К.П. вел себя мужественно, геройски, ободрял товарищей по борьбе, открыто признавал, что он сознательно и целеустремленно боролся с оккупантами и, по словам Красновой, сказал: «Лучше быть мертвым львом, чем ползающей собакой».
И в приговоре Локотского окружного суда, напечатанном в июле 1943 года в фашистской газете «Голос народа», о Васильеве писалось: «Бандит Васильев как на предварительном, так и на судебном следствии заявил, что он всемерно стремился ослабить мощь русской народной армии (это бригада Каминского), желал ее гибели, а также гибели германской армии и что он сочувствует только советской власти». Так же мужественно на суде вела себя врач Антонина Филатова, учитель Анатолий Фирсов. В приговоре о них сказано: «Филатова на суде и следствии заявила, что она сочувствует и признает только советскую власть» и далее «Фирсов открыто признал себя врагом новой власти…».
Открытое признание своей подпольной деятельности из-за невозможности ее скрыть, введя в заблуждение следствие, — это ли не доказательство героического поведения подпольщиков и их руководителя Константина Васильева на фашистском суде.
После массового расстрела приговоренных фашистским судом подпольщиков в последней декаде августа 1943 года бригада Каминского отступила в г. Лепель Витебской области. Этапным путем под конвоем полицейских погнали в этот город и всех тех, кто приговаривался к различным срокам тюремного заключения (а это 20 подпольщиков), а также приговоренных к расстрелу Васильева К.П., его беременную жену Филатову А.В. и сестру Васильеву Е.П., сестру жены Анну Филатову. В Лепеле Васильевы были водворены в тюрьму, как и все остальные люди, имеющие отношение к брасовскому подполью. Это подтверждали мать подпольщика Анатолия Гуреева, которую тоже гнали этапом как арестованную. Подтверждает этот факт о заключении в тюрьму Васильевых вместе со всеми и подпольщица Гребенникова (Еркович) А.В.
Подпольщица Васильева (Кирилюк) Е.П. утверждает, что Константина Васильева в г. Лепеле три раза подводили к виселице, имитируя смертную казнь для него самого.
28 июля 1944 года г. Лепель был освобожден советскими войсками. Жена Васильева была в это время на последнем месяце беременности. Васильев К.П. с семьей задержался в одном селе, пересидел в погребе до прихода Советской Армии, по рассказам его жены. Жена Васильева в это время родила сына. Село, в котором остановились Васильевы, было освобождено нашими войсками. По рассказам жены Антонины Васильевой и его сестры Е.П. Васильевой, Константин Васильев сразу же явился в особый отдел части Советской Армии. Тут и началось следствие, приведшее к роковой развязке — к расстрелу К.П. Васильева по приговору военного трибунала 4 ноября 1944 года. Чем же объяснить тот факт, что руководитель подполья К. Васильев, его жена Антонина Филатова (Филатова вышла замуж за Васильева в декабре 1942 года), все приговоренные к расстрелу в июле, в августе 1943 года не были расстреляны вместе с остальными подпольщиками.
Вина ли это их или беда? Константин Васильев пережил минуты ужаса, когда его самого, беременную жену Антонину Филатову фашистский суд приговорил к расстрелу, дав заглянуть ему и его дорогим родственникам в свои могилы.
Во всей этой истории, из которой К. Васильев вышел живым, больше вопросов чем ответов. Но ни один подпольщик не обвиняет его в том, что в августе 1943 года его и его семью не повели на расстрел вместе с остальными подпольщиками. Так распорядился его жизнью Каминский, который в июле 1943 года вызывался в Берлин и вернулся в Локоть с очередным повышением — стал генерал-лейтенантом и получил 12-й немецкий орден. Возможно, боясь за свою шкуру, Каминский доложил в Берлине, что локотское подполье им было обезврежено.
Мужество патриотов
О каждом щорсовце можно написать целую повесть. И об отважных комсомольцах Михаиле Зайцеве, Толе Гурееве, Славике Васильеве, Александре Антоненкове, Василии Акулове, которых приходилось удерживать от слишком рискованных дел — самых молодых среди подпольщиков.
А как задушевно пела Катя Кабанова! Еще до войны приедет на каникулы студентка Катя Кабанова в родное село Добрик, соберется молодежь и просят ее: «Катенька, спой!» Она и в войну пела… У Ефремовых соберутся, она и заведет: «Отряд не заметил потери бойца…».
А какое мужество и твердость характера надо было иметь, чтобы на допросах так гордо и независимо отвечать палачам, приводить их в бешенство и ярость, как это делала Катя Кабанова?
Сколько спасено от угона в Германию, сколько партизан вылечили переданными врачом Антониной Филатовой в партизанскую бригаду медикаментами.
Как идейно вдохновляли и закаляли подпольщиков Фирсов А.А., Воропанов М.Н., Толкачев В.В.! Как умело применяли тактику борьбы с врагом в условиях оккупации бывшие военные офицеры Вишняков Б.А., Карцев А.С., Петряев В.М.!

/var/www/html/brasovo vestnik.ru/wp-content/uploads/2017/09/dsc03690 large
Брасовские подпольщики и их огромная боевая деятельность широко отражены в Брянском архиве новейшей истории, в архиве КГБ, в фондах документов молодежных организаций в городе Москве. Сохранились справки, отчеты, рапорты, расписки, анкеты, списки подпольщиков и другие документы из спецфондов ЦК ВЛКСМ и докладная записка инструкторов ЦК ВЛКСМ.
Не всегда урон врагу можно исчислять в цифрах уничтоженной техники и живой силы противника. Деятельность щорсовцев проходила в стане заклятого врага советского народа Каминского и его окружения, она нанесла немало ощутимых ударов по врагам.
Нет, неуютно чувствовали себя фашисты на нашей земли.
И когда, наконец, в Локоть вернулись наши войска, слезами встретили их поседевшие матери. Обнимая освободителей, приговаривали, что несколько дней их сыновьям и дочерям не хватило, чтобы увидеть этот ясный сентябрьский день, за который они отдали свои молодые жизни.
Б. Осипов,
историк-краевед
На снимках: лента памяти, на которой увековечены имена участников подполья; памятник героям-подпольщикам.