Светлана Васильевна Галицына — ребенок войны, проживающий в п. Локоть Брасовского района

Все дальше в прошлое уходят от нас героические годы Великой Отечественной войны. Все меньше остается очевидцев величайшей трагедии XX века. Военное лихолетье остается отголоском в памяти не только тех, кто сражался за победу в боях, воевал в партизанских отрядах, стоял у станков на военных заводах, трудился в тылу, но и детей, которые своим

чутким сердцем понимали, что в их дома пришла беда. Много вопросов было у них: почему нет папы, почему мама постоянно плачет, почему всегда хочется есть, почему по визгу сирены нужно бежать в бомбоубежище? Спустя десятилетия  в памяти убеленных сединой женщин и мужчин сохранились обрывки тяжелых воспоминаний о военном детстве.

Наш долг — собрать и сохранить все воспоминания об этих суровых годах, выпавших на долю нашего народа, чтобы увековечить подвиг людей, переживших военное лихолетье и спасших мир от фашизма.

Накануне очередной годовщины Великой Победы нашей собеседницей стала Светлана Васильевна Галицына, коренная локотчанка, раннее детство которой совпало с войной и оккупацией Брасовского района. Свои воспоминания много лет она записывала в дневник, а теперь поделилась ими в беседе с нами.

Когда началась война, ей было почти пять лет. Жили они вместе с папой и мамой в общежитии в центре поселка. Отца своего Светлана не помнит, и все что она о нем знает – это все только по рассказам мамы. Командир взвода танков Василий Иванович Столяров пропал без вести на фронте. Став взрослой, дочь неоднократно искала его, пытаясь найти хотя бы отцовскую могилу, но безуспешно. Мама Матрена Ивановна работала в техникуме.

День, когда началась война, почему-то до сих пор в деталях помнится нашей рассказчице. «Был сильный ветер. Все кричали, тревога охватила людей. Мы с мамой шли в центр. Я не понимала, что происходит, но было очень страшно. Мама успокаивала меня и говорила, что все будет хорошо. Помню, как заходили немцы в поселок шеренгами под марш. Это тоже было страшно. Народ высыпал на улицу, чтобы посмотреть. Еще вспоминается, что полицаи нам с мамой нигде не давали жить, — приходили, забирали вещи, какие у нас были, и гнали в другой дом. Однажды нас привели в дом к какой-то женщине и сказали маме: «Вот тут будешь жить». Люди тогда были сопереживающие, все понимали и помогали друг другу. Нас приняли хорошо.

Маму не раз вызывали на допросы, потому что немцы очень боялись связи с партизанами. Иногда она  подолгу не возвращалась оттуда, а я очень переживала, что она может не вернуться. Отец в это время учился в танковом училище в Харькове и часто присылал письма. В одно время мама работала в детском саду, своего пристанища у нас не было, поэтому мешок с письмами от отца хранился там. Однажды их украли, я была маленькой и еще не понимала, как дороги эти конвертики для мамы, она сильно плакала и просила вернуть самое дорогое – письма любимого супруга.

Мы ходили в локотскую тюрьму, куда сгоняли наших жителей, и взрослых, и детей. Собирали на поле щавель, мама варила борщ и носила его в ведре заключенным, надеясь среди них увидеть отца. До сих пор не забылось, как кричали, плакали, тянули руки арестанты, потому что были голодными и измученными (с дрожью в голосе и со слезами на глазах рассказывает Светлана Васильевна). Нам и самим кушать было нечего. Пищу готовили на кострах в гильзах или котелках. Рвали щавель, копали дикий чеснок. От кислого щавеля во рту была такая «аскомина», что даже рот не закрывался. Есть хотелось всегда. Неизгладимыми, тяжелыми и одними из самых страшных запечатлевшихся в детской памяти стали картины казни. Одних вешали, а всех остальных жителей пригоняли смотреть на расправу для устрашения. Место, где происходили повешения, располагалось напротив конторы конного завода. Помню красивую женщину на висилице без сапог, с красивыми вьющимися локонами с вколотым в волосы гребешком. К ней подошла одна из жен полицаев, достала из волос этот гребешок и забрала себе.

Нас должны были отправить в Германию и сгоняли народ в направлении Постояльского леса. В это время район освободили, и мы вернулись домой».

У Светы с мамой появилось свое жилье – землянка, покрытая железом. Там частенько собирались вместе вдовы, подруги Матрены Ивановны. Женщины пели жалобные песни и веселые частушки, рядом с ними были их дети. Рыжеволосая девчонка с детских лет полюбила музыку, она хорошо запоминала слова и мелодии. На просьбы взрослых исполнить любимую песню или частушку сговорчивая девочка с радостью откликалась. Света громко пела и приплясывала, заменяя целый оркестр, поднимала настроение гостям дома и соседям. Забегая вперед, скажем, что с творчеством и художественной самодеятельностью была связана вся жизнь Светланы Васильевны.

В 1944 году в возрасте 9 лет Светлана пошла в первый класс. ЛСШ №1 запомнилась ей добрыми воспоминаниями. Первая учительница Мария Афанасьевна Воропонова с теплотой и любовью относилась ко всем своим ученикам и становилась для них второй мамой. В школе учили азбуку, письмо, чтение, счет. Грамота давалась девочке нелегко, но ее усердие и старания всегда отмечались преподавателями. А вот в художественной самодеятельности она всегда была в числе самых первых.

Победу, как и начало войны, встретили криком и слезами. Это было что-то необыкновенное, очень торжественное. После войны мама много работала. Пристального внимания к учебе дочери Матрена Ивановна не проявляла: времени на это не было. Школьники тоже работали, помогали взрослым, собирали колосья и доставали оттуда зерна, которые после мололи в муку. За работу дети получали конфеты-подушечки и ландрыны (леденцы из сахара). Детство все равно оставалось детством, конечно же, ребятам хотелось бегать, гулять, играть. Играли всегда вместе, катались с горки, были и куклы, сшитые из лоскутов, а главное, вокруг добрые люди.

С улыбкой вспомнила наша собеседница о своих единственных нарядах — штапельном платье, сшитом из лоскута ткани, купленной на скромный мамин доход, и парусиновых туфельках, начищенных мелом.

Окончив школу, мечтала Светлана поступить в Рижский пединститут дошкольного образования, чтобы работать воспитателем в детском саду. Но судьба сложилась иначе. Из университета пришел отказ в поступлении. И Света стала студенткой в своем родном техникуме на землеустроительном отделении. Девушка быстро вписалась в студенческий коллектив, став старостой группы, и продолжила петь в хоре, участвовать в спектаклях. Творчество очень сближало, роднило, объединяло студентов и преподавателей, а главное – приносило массу прекрасных впечатлений и оставляло незабываемые воспоминания на всю жизнь. Здесь встретила свою судьбу – мужа Алексея Галицына, тогда еще студента-отличника строительного факультета. Не смог он устоять перед обаянием веселой, энергичной, веснушчатой хохотушки. Светлана Васильевна и сейчас отличается большим оптимизмом, научившись с детства радоваться мелочам и ценить каждый миг своей жизни. Дождавшись своего моряка из армии, Светлана вышла замуж. У пары появилось двое прекрасных детей – Андрей и Марина. Более 25 лет Светлана Васильевна возглавляла районный отдел статистики и всегда была в гуще общественных событий. Обладательница прекрасного голоса на протяжении всей жизни была участницей районной художественной самодеятельности, и многие в нашем районе знают ее как артистку. Сейчас Светлана Васильевна не теряет бодрости духа, никакие жизненные невзгоды и тяжелое военное детство не смогли сломить ее внутреннего стержня, а лишь укрепили характер, научили справляться с трудностями и любить жизнь.