В ней вера крепка

---

Война ворвалась в жизнь советского народа, разрушив счастливую мечты и надежды каждого человека нашей огромной страны. Начались мобилизации на фронт, в первых рядах на защиту Отечества ушли и мужчины лесной деревушки Шемякино Брасовского района. А ...

Война ворвалась в жизнь советского народа, разрушив счастливую мечты и надежды каждого человека нашей огромной страны.

Начались мобилизации на фронт, в первых рядах на защиту Отечества ушли и мужчины лесной деревушки Шемякино Брасовского района. А лицо войны одиннадцатилетняя Лилия Скрылева увидела вот как.

Вместе с подружками она шла в соседнюю деревню Тарасовку в школу. Группа девчонок «щебетала» о своих делах, в том числе и о том, что их сверстники куда-то исчезли, затихли. Впрочем, это совсем не удивительно. Шли они через лесок, и мальчики иногда прятались, чтобы потом испугать девочек, внезапно с шумом выскочив из укромного местечка. Но то, что случилось в этот раз, школьницы запомнили на всю жизнь. «Вдруг прямо перед нами с грохотом взлетели клубы дыма и полетели в разные стороны руки-ноги наших мальчишек. Эту картину я до сих пор вижу отчетливо», — говорит Лилия Павловна, вспоминая события 1941 года. Девочки инстинктивно закрыли головы руками, с душераздирающими криками разбежались кто куда. Подробностей взрыва никто рассказать не мог, но, скорее всего, мальчишки набрели на мину и их подвело любопытство. Никакой учебы до конца войны в жизни девочки с романтическим именем Лилия и совсем не романтической судьбой не было.

Как жилось, когда в деревню пришли немцы? Этот вопрос заставил пожилую женщину продолжить горькие воспоминания. «Наш дом стоял на опушке леса. Напротив – караульное помещение полицаев. Случалось так, что партизаны приходили ночью, они в лесу были. Помню, был страшный бой. Ночь не спали, прятались, молились. Семья у нас большая, многодетная. Я третья. Старшему брату Александру было 16 лет. Он ушел в партизаны. Мама сильно переживала, посылала меня в лес поискать его. Я бегала по опушке и кричала: «Шурик, Шурик». Домой возвращалась зареванная. Брат так и не вернулся домой до окончания войны и даже позже. Только через 7 лет мы встретились». Надо сказать, что сражался шемякинец честно и в партизанском отряде, и в Красной армии. Его боевые подвиги отмечены наградами: орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». (Информация с сайта Министерства обороны). За то, что Александр Скрылев ушел в партизанский отряд, его мать Ольгу Евсеевну с 5 детьми пригнали в толпу шемякинцев, чьи родственники воевали в лесу с фашистами. С них требовали сведения об отряде. Люди молчали. Тогда их пешком погнали в Локоть, в тюрьму, оборудованную в конюшне. Полицаи подталкивали шедших, если кто-то выбивался из толпы или отставал. У Лилии были совсем маленькие два братика: 1940 года рождения и 1941. Одного из них несла Ольга Евсеевна, другого она отдала дочери. Всех закрыли в камеру. Семьи партизан были фактически заложниками, которых могли расстрелять в любое время. Кстати, женщина рассказала о том, как она видела Тоньку-пулеметчицу, выглянув в окно. О жестокостях этой женщины узники тюрьмы были наслышаны: «Лица не помню. Она во дворе конюшни шомполом чистила пулемет. Была одета в платье солнце-клеш в черно-белую клетку и все время взмахом головы отбрасывала челку с лица. Наверное, мешала ей. Передачки не принимали, но мадьяры иногда давали нам, детям, вареную морковку, что-то еще, говоря, что у них тоже есть «киндеры». Позже нас и еще несколько многодетных семей отделили и отправили в Кропотово, поселили там в доме священника. Кормить — не кормили. Кое-когда выпускали нас, чтобы мы могли попросить милостыню у местного населения. Люди жалели и давали, кто что мог: свеклу, картошку. Соли не было.

Кого-то, кого считали, опасными, — расстреляли. Как мы остались живы? Господь помог. Нас староста выпустил, когда Красная армия стала наступать. Кто-то из его знакомых или родственников был вместе с нами, вот и мы с ними попали. Он сказал нам идти в поле. Там был то ли овраг, то ли яма. В ней мы и прятались. Мама укрыла наши головы каким-то пиджаком или пальто, чтобы не видеть взрывов, смертей. Хотя мы их к тому времени столько уже видели, еще в своей деревне! Страшно вспоминать окровавленных людей с оторванными частями тела, разбросанными по снегу после ночного боя…» Потом, когда все стихло, женщину с детьми обнаружил военный. Он расспросил, откуда они. Узнав, что эта семья пострадала оттого, что старший из детей был партизаном, командир распорядился отвезти семью на лошади в Шемякино. Два солдата выполнили поручение командира, оставив немного продуктов для испуганных голодных людей. А дома не оказалось — сожгли полицаи. Семья поселилась в доте, оборудовав его под жилье. Лилия Павловна помнит, как семья получила письмо от отца. Несколько раз она перечитывала сложенный треугольник, расправляя его дрожащими от волнения руками. Мама плакала от счастья, что жив муж, а потом диктовала нехитрые деревенские новости, а Лилия их записывала. Женщина была неграмотная.

Глаза нашей героини время от времени становились влажными. На какое-то время в маленькой уютной квартике, где живет Лилия Павловна, становилось тихо во время беседы. Корреспондент не торопил столько пережившую на своем веку женщину. Немного переведя дух и оживив события в памяти, она продолжала рассказ о своей трудной судьбе.

Ольга Евсеевна, чтобы как-то прокормить детей, устроилась уборщицей в райзо (районное земельное отделение) в Локте, но приходить в Локоть из Шемякино каждый день, конечно, не могла и работала за нее Лилия. Она трудилась добросовестно, понимая, что на возраст скидок никто делать не будет. Начальник был недоволен, что работает ребенок, но, узнав ситуацию, не стал препятствовать. Время было такое. Да и девочка, надо сказать, справлялась со всеми обязанностями. Жила подросток в Локте у тети. Она старалась отплатить родственникам за проживание и еду, многое делала по хозяйству. Как-то пошла она зимой на прудки с пральником белье выколачивать. Про резиновые сапоги и разговора не было. Где их взять? Были только лапти, матерью сплетенные. Случайно девочке достались солдатские сапоги без подошв, обмотала их лентами, нарезанными из шинели, – в этом и ходила. Достирала она белье и потеряла сознание. Оказалось, свалили воспаление легких и тиф впридачу. Девочка справилась с болезнью. У измотанного организма было огромное желание жить, надежда и вера помогли ей.

Семье Скрылевых повезло: глава семейства вернулся с войны, но абсолютно болным. Его здоровье подорвало ранение. Ратный труд Скрылева Павла Тимофеевича отмечен медалями «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Стали строить дом в п. Локоть.

Лилии всегда хотелось получить образование, но возможности не было. Она проучилась еще год в 5 классе вечерней школы, перешагнув через 4 класс. Позже в жизни пришлось многому учиться, потому что работать довелось в разных организациях: в колхозе, в лесу, в столовой, в швейной мастерской, на мебельной фабрике. Помотала ее жизнь. Общий трудовой стаж — 48 лет. Однако большую часть трудовой биографии Лилии Павловны Скрылевой посвящена работе в торговле. Она, зная, что в жизни надеяться не на кого, кроме себя, умела ценить работу, всегда ответственно относилась к трудовым обязанностям.

В личной жизни не очень гладко все складывалось. Вышла замуж, родились сын и дочь. Но растить, становить на ноги детей женщине пришлось одной. Сын Владимир стал капитаном-подводником, Татьяна – журналистом. Матери выпало еще одно испытание в жизни – похоронить сына в возрасте 59 лет.

Мужественная женщина, перенесшая на своих плечах столько всего, не опускает руки. Смотрю на эту удивитльную 90-летнюю женщину, пытаясь понять, что дает ей силы… Может, частые звонки по телефону от дочери, внуков и правнуков, их приезды? А может вера в Бога? В квартире Лилии Павловны иконы, лампадка в святом углу. Наверное, немало времени здесь проводит хозяйка в молитвах. Иногда зимними вечерами женщина вяжет носочки, тапочки. Трудно ответить, но, думается, ее характер закалила жизнь. Как бы судьба ни испытывала женщину, она не пасовала под ее ударами, не опускала руки, не помнила зла, не очерствела душой. У нее крепкий стержень, который не позволяет сломаться, спасовать перед трудностями. Это про таких, как она, написала в своем стихотворении Любовь Светозарова:

Есть в русской женщине божественная сила –
Святой надеждой возрождаться вновь.
Она прекрасна, как сама Россия,
Крепка в ней вера и сильна любовь.